С первых дней занятий у некоторых курсантов возникли трудности с изучением материала. Кроме того, строгое выполнение распорядка дня тоже пришлось не всем по душе. Некоторые курсанты стали писать рапорта об отчислении. Пока еще присягу не принимали, то таких курсантов отчисляли. Запомнились фамилии, которые произносили на вечерней поверке: Пух, Аверин, Молоковский. Из этих трех человек до выпуска дошел только Аверин. Исчез осетин Нерсесов. Отсеивались и другие.

В начале октября выдали парадную форму одежды. В парадную или, как еще ее называли, парадно-выходную форму входили: китель защитного цвета, брюки галифе темно-синего цвета, фуражка, хромовые сапоги. На рисунке ниже представлен ее образец.

На картинке все красиво. Но полученная форма топорщилась на груди, брюки были широкими и напоминали юбку. 

Фото от Владимира Бавыкина. Владимир Бавыкин слева и Павел Бирман

В мастерской при училище обычно подгоняли брюки и китель. Парадную форму хранили в каптерке. 

До принятия присяги отстреляли положенное упражнение из автомата.

25 октября 1964 года была принята присяга. Присягу принимали на плацу, держа в руках текст присяги. Прочитал текст присяги и я, расписался в соответствующем списке. Командир взвода пожал руку и на этом все закончилось. Какого-то особого торжества не было. Все прошло буднично. Это позже принятие присяги стало обставляться как шоу.

После принятия присяги, вновь поступившие курсанты, могли ходить в увольнение.

Кроме того, начали нести караульную службу. В первом карауле начальником караула был командир взвода. Все делалось по уставу. В последующем начальниками караула были сержанты. При несении караульной службы стоять на посту полагалось два часа, два часа затем бодрствование, два часа сон и вновь на пост. Так по кругу сутки. Тяжело было стоять на первом посту у Знамени части. Стояли в парадной форме одежды. Автомат висел на ремне на правом плече. Ремень жал на погон. Оно бы и ничего, но под погон для красоты мы вставляли пластмассовые вкладыши, чтобы погон не сгибался, был ровным. Но красота, как говорится, требует жертв. Этот вкладыш врезался в плечо, и со временем стоять было невыносимо. Всячески меняли положение автомата.

Днем у Знамени стоять было не так тяжело. Люди ходят, как-то можно отвлечься. А ночью тяжеловато. Но никуда не денешься. На других постах было проще. Там ходишь себе, по сторонам смотришь. Время быстро проходит.

Получали мы и денежное довольствие. На первом курсе платили 7.80, на втором – 10, на третьем – 15 руб. Не так много, но и не так мало, когда на полном государственном обеспечении. В ресторан не походишь, но для обеспечения своей учебы хватало. Деньги шли на покупку материала для подворотничков, зубную пасту, лезвий для бритья и другие надобности и даже удавалось сходить в училищный буфет. На двоих покупали вафельный торт и по бутылке молока или кефира. Так, примерно, выглядел торт в коробке. 

Все это удовольствие обходилось чуть более рубля на двоих. Торт был 500 граммовый. Разрезался пополам и с молоком или кефиром шел за милую душу. Это называлось «качать пресс». Оставались немного денег и «на сходить в кино», и съесть мороженое.

Как уже отмечал, курсанты после принятия присяги стали ходить в увольнение. В увольнение отпускали в субботу с 17 часов до 23, и в воскресенье, как правило, с 10 утра до обеда и с 17 часов до 22 часов (могли отпустить и на целый день, но нужно было просить командира взвода). Обычно, заместитель командира взвода подавал командиру взвода список, желающих пойти в увольнение. Список увольняемых курсантов попадал к командиру роты. Он выписывал увольнительные записки и вручал их старшине. В назначенное время дежурный по роте собирал увольняемых и представлял их старшине. Старшина проверял внешний вид, напоминал правила поведения в городе. После этого увольняемые курсанты под командой дежурного по роте представали перед ясными очами дежурного по училищу. Тот проверял курсантов по списку, осматривал внешний вид, напоминал правила отдания воинской чести и поведения в городе. После чего вручались увольнительные записки, и курсант выходил в город. Бывало, что дежурному по училищу, что-то не нравилось во внешнем виде курсанта, то такого курсанта отправляли в роту для устранения недостатков, а потом он вновь представал перед дежурным по училищу или не представал из-за неустранимого недостатка.

Большинство курсантов, как правило, шло в увольнение, чтобы познакомиться с девушкой, погулять, сходить на танцы – дело молодое. С девушкой ходили в кино, ели мороженое, в укромном месте зажимались. Но приходилось следить за временем, бросая украдкой взгляд на часы, прикидывая, успеешь или не успеешь прибыть в училище к установленному времени. И в голове крутилось: вот еще чуть-чуть, вот еще… А потом бежать, проводив девушку. Если опоздаешь, то в следующий раз не скоро отпустят в увольнение. Прибыв в училище, отмечались у дежурного, докладывая о прибытии.

Майор Шумилин, начальник физподготовки, будучи дежурным по училищу, отпуская курсантов в увольнение, шутил: вот сегодня бы встречу с девушкой начать с того, на чем остановился в прошлый раз.

Близко познакомившись с девушкой, или имея хороших знакомых, курсанты у них переодевались, снимали военную форму и одевали гражданскую одежду, чтобы чувствовать себя в городе более свободно, не опасаясь патруля. Офицер патруля мог придраться к курсанту, заявив, что он плохо отдал честь или имеет неряшливый внешний вид или еще за что-нибудь. Замечание записывалось в увольнительную записку, и такого курсанта отправляли в училище. После уже с ним разбиралось ротное начальство.

Бывали случаи, когда некоторые курсанты сильно, даже очень сильно «отдохнули». Через забор с трудом добирались в роту, так как дежурный по училищу мог заметить не совсем адекватное поведение. Выручали товарищи. Кто-то из курсантов, вместо него шел к дежурному отмечаться о прибытии из увольнения, так как в лицо дежурный всех не знал. Так обходилось.

Выходные дни не мыслились без физической подготовки. В воскресенье, после завтрака, в любое время года проводился кросс на 1 км по главной аллее Александровского парка от входа в парк до выхода из него и обратно. 

На заднем плане здание училища

Чтобы попасть в парк, нужно было от училища перейти улицу. Бегали в военной форме, время засекали командиры взводов. Если кто-то не укладывался в установленное время, (по моему, 3 мин. 20 с), смотрели – идет этот курсант в увольнение или нет. Могли и лишить.

Кроме километра периодически бегали три км вокруг того же парка, а то и марш-бросок на 6 км раз в месяц с оружием в любое время года по улицам города. Время на 6 км засекалось по последнему курсанту. Если взвод не уложился в 30 мин., то могли лишить увольнения весь взвод. Старались. Некоторым курсантам помогали. Кто-то брал автомат и бежал с двумя автоматами, с помощью ремней тащили «на буксире». После такого марш-броска требовалось время, чтобы прийти в себя.

По субботам иногда устраивались встречи курсантов с учащимися техникумов, где обучались в основном девушки. Основным таким техникумом, куда ходили курсанты, был зооветеринарный техникум, или среди курсантов его называли парнокопытным, из-за обилия на плакатах, вывешенных на стенах, изображений животных. В этом техникуме устраивались вечера с танцами.

Танцевальные площадки были и в Александровском парке. Было две танцевальные площадки. Танцплощадки именовались «Гроб» и «Клетка». Танцплощадка «Гроб» была огорожена сплошным забором из камня.

«Клетка» - окружена решеткой в виде вертикальных прутьев. Чтобы попасть на площадку, надо было купить входной билет.

На эти танцплощадки по выходным приходило большое количество молодежи. Ведь в Новочеркасске было много учебных заведений. Город еще именовали городом солдат, собак и студентов.

На танцевальных площадках танцы проходили как в сопровождении оркестра, так и под пластинки. Танцевали вальс, танго.

Популярными в то время были «У моря у синего моря».

Танцевали твист под Муслима Магомаева с его «Королевой красоты» или Тамару Миансарову с ее «Черным котом».

 

Не отставала и Эдита Пьеха с «Валентина-твист»

Или звучала Я пушистый беленький котенок

Пробовали и «Летку-енку»

Разливался соловьем Полад Бюль Бюль Оглы

Нагоняли грусть песня Майи Кристалинской с ее «А за окном то дождь, то снег»

Грустили и под песню «А у нас во дворе есть девчонка одна»

 

Я не был любителем танцев. И на танцевальные площадки ходил очень редко. Может, если только познакомиться. Да и твист в военной форме - не личит

По выходным дням около училища толпились девушки, ожидая своих ухажеров. Обращались к дежурному по КПП с просьбой вызвать того или иного курсанта. Наряд по КПП в основном выполнял такие просьбы. Если курсант не хотел выходить к этой девушке, то из роты отвечали, что он отсутствует или в карауле и тому подобное. Были среди девушек и «охотницы», охотившиеся на курсантов, старавшиеся любым образом заполучить в мужья кого-нибудь, подключая к этому своих родителей и командование училища.

Особенно их количество увеличивалось ближе к выпуску. Главная задача у них - стать женой офицера. Некоторые из них неоднократно делали такие попытки из года в год. Я не хочу сказать, что это плохо и не осуждаю. Просто так было. Каждый сам строит свою жизнь. Были среди девушек и «жертвы» курсантов «охотников». Такова была жизнь. От этого никуда не денешься. Бывало и так, что в последующие годы семейная жизнь, как для жены, так и для офицера превращалась в каторгу, когда ненависть переполняла отношения, обвиняя друг друга в искалеченной жизни.

В первый год своего обучения я в увольнение не ходил. Не тянуло. В основном смотрел телевизор, читал книги из училищной библиотеки. Зимой съездил в отпуск. Для проезда выдали документы, по которым приобретался в железнодорожной кассе билет для проезда в общем вагоне пассажирского поезда. Сел в Новочеркасске на поезд Ростов – Саратов вечером, а утром уже был в Мариновке, станции в 20 км от Калача, откуда автобусом или попутным транспортом добирался до Калача. Собралась вся семья. Сфотографировались. 

В отпуске надо было обязательно отметиться в военкомате о прибытии в отпуск, а потом и об убытии. Отпускниками занимался дежурный по военкомату. Он ставил на отпускном билете штампик о прибытии и убытии. По прибытии в училище из отпуска следовал доклад взводному о том, что из отпуска прибыл, замечаний не имел.

Учеба шла своим чередом. Каких-то трудностей не было. Перед майскими праздниками, как уже отмечал, вручили юбилейные медали. 

Прошел парад в Ростове. После майских праздников выехали в лагерь.

В лагере было интересно. Жили в палатках. 

Слева - внутреннее содержание палатки

Занятия проходили в глинобитных сараях, оборудованных для занятий. Во время перерыва курсанты выходили полежать на травке. Вот фото такого лежания. Правда, это уже на старшем курсе. 

На фото: 1. Еременко, 2. Купец, 3. Неберо, 4. Головин, 5. Лапунов, 6. Зуев, 7. Могутин, 8. Несмиянов, 9. Лапшин, 10. Бирман, 11. Белолипецкий, 12. Челушкин, 13. Бавыкин, 14. Ращепов, 15. Пушкин, 16. Рыжиков, 17. Баранов, 18. Парамонов

Кроме того, периодически под командой взводного ходили купаться на речку Кундрючку, где была оборудованная купальня.

Иногда фотографировались отделением. 

На фото слева направо: первый ряд: Бавыкин, Гопченко, Дьяков, 
второй ряд: Парамонов, Купец, Белолипецкий, Бирман

На старших курсах в зарослях на берегу этой речки устраивали посиделки после отбоя. Закуску брали из столовой или покупали в буфете.

Пролетел первый курс. Летом отпуск в августе месяце. Состоялась встреча одноклассников. На встрече, кроме меня, были Валера Боднарчук, Люда Тараканова, Володя Рогачев, Таня Полякова. Поговорили о том, о сем. Если честно, то уже не помню о чем.

В отпуске курсанты были два раза в год. Зимой к 23 февраля на 10 суток, и летом в конце июля на месяц.

Отпуск прошел как-то быстро. Брат уже собирался жениться, что он и сделал осенью.

С началом обучения на втором курсе в училище произошли перемены. Кроме смены училищного начальства, изменилось и положение курсантов. Роту перевели в другое здание за спортивным городком и разместили на первом этаже. Сменили номер. Мы стали восьмой ротой, а на втором этаже разместилась седьмая рота параллельного обучения. В нашей роте и у соседей прошла пертурбация. Кто не мог усвоить азбуку Морзе, определили в четвертый взвод нашей роты. Из них стали готовить специалистов фельдъегерско-почтовой связи. Вместо азбуки Морзе они налегали на работу на телеграфных аппаратах. В этом взводе был и мой земляк Гена Могутин. 

Со второго курса начали изучать автодело. Занятия вел подполковник Сатышев. Изучали устройство узлов и деталей автомобиля, правила уличного движения. Для изучения правил уличного движения имелся ящик «ПУД» (правил уличного движения). В ящике имелся набор, с помощью которого создавалась уличная обстановка и нужно было провести разводку автомобилей.

Практическое вождение вели сверхсрочники. Вождение проводили на автомобилях ГАЗ-63. В нашем взводе инструктором был сержант сверхсрочной службы Доценко. Каждый курсант с занятий шел на один час на вождение, имея с собой книжку, где инструктор отмечал время вождения и выставлял оценку. Инструктор Доценко все рассказывал, как он не завидует нам. Служить 25 лет его не прельщало, в этом он и курсантов убеждал. Но, как оказалось, в конце третьего курса я узнал, что он экстерном сдал экзамены за училище и получил младшего лейтенанта. В конце второго курса мы сдали экзамены и получили права, став водителями 3-го класса. 

Осенью Гена Могутин пригласил меня в одну компанию, где были девчата. Там познакомился с одной, студенткой политехнического института. Встречались, но встречи вскоре прекратились. Были встречи и с другими девушками. Встречался и в Калаче, будучи в отпуске. Некоторые обещали ждать, обменивались фотографиями. Была переписка, но потом она постепенно затихала.

Учеба шла своим чередом. Некоторых командиров отделений, поступавших учиться из армии, сняли с должностей, разжаловали из-за низкой успеваемости и нарушение дисциплины. Лишились должности Гриша Гопченко, Коля Самострол, старшина Виноградов. Старшину роты заменил сержант Длужневский из первого взвода. На должности выдвигались те, кто поступал с гражданки. Замкомвзвода стал Володя Еременко, командиром отделения Иван Головин. То же происходило и в других взводах.

Второй курс был богат на события, которые мне запомнились. Группу курсантов отправили на учения, проводившиеся в округе. Нашей группе досталось обеспечивать связь посредникам этих учений. В нашем распоряжении была аппаратная П-299 и несколько телефонных аппаратов. Разместили нас где-то севернее Новочеркасска. Аппаратной П-299 подключились к радиорелейной станции Р-405 и выставили телефонные аппараты, подключив их к коммутатору. Кто-то один раз позвонил. А все остальное время балдели. Рядом была деревня, в которой наведывались в магазин, флиртуя с молоденькой продавщицей.

Позже в училище прибыл с проверкой заместитель министра обороны СССР по боевой подготовке генерал армии Валентин Антонович Пеньковский. 

Училище рано утром подняли по тревоге. Пунктом сбора назначили Казачьи Лагери. Добирались туда пешком, а это 18 км. Добирались, где пешком, где бегом. Курсанты растянулись от входа в училище до Казачьих Лагерей. Каков был разбор, и какие выводы были сделаны комиссией - не знаю.

Прошел и второй курс. Нет уже той жесткой дисциплины, бывшей в начале обучения. Все стали друзьями, товарищами. Близилось окончание обучения.

Ушел командир роты Бирюков. Командиром роты стал И.М. Сосницкий. Командиром нашего взвода уже ближе к выпуску стал лейтенант Серебряков, пришедший из войск. 

В начале 1967 года меня приняли кандидатом в члены КПСС. Рекомендацию дали подполковник Жиляев, подполковник Белоруцкий и комсомольская организация роты. Секретарем комсомольской организации роты был курсант первого взвода Александр Савченко.

В марте 1967 года отправились на войсковую стажировку. Предстояла стажировка в г. Болграде Одесской области. Нашу группу сопровождал майор Кикоть. Поездка – это целое приключение. Очевидно, Кикоть не знал, как добраться до Болграда. От Ростова поездом доехали до Одессы. От Одессы поездом в Кишинев. В Кишиневе болтались целые сутки. Успели сфотографироваться.

Я в последнем ряду крайний слева

Бродили по городу. Читали вывески не на русском языке, вызывавшие ощущения присутствия за границей. Зашли на базар с целью попробовать молдавского вина. Что и было удачно сделано. Ночевали в Кишиневе. Кто где. Я ночевал на вокзале. В конце концов, на следующий день попали в Болград. Меня определили в батальон связи, где я проводил занятия с радиорелейными механиками. 

На заднем плане казарма батальона связи

В один из выходных дней решили сходить на базар в Болграде попробовать вина. Вино продавали с прилавков из чайников. Целые ряды винного изобилия. Но неписаный порядок был такой - можешь пробовать, сколько хочешь, но все-таки немного купи. В городе проживало много болгар. Они вино пили, как воду. Даже пацанята, бегая по улице, заскакивали домой, выпивали кружку вина и вновь выбегали на улицу.

Из Болграда решили съездить в Измаил. Хотели посмотреть крепость, которую штурмовал А.В. Суворов. Но оказалось, что крепости давно нет. Сравняли ее с землей. Так ни с чем и вернулись. В Болграде также ходили на танцы, знакомились с девушками. Но две недели стажировки пролетели быстро. Стали добираться в Новочеркасск. Из Болграда направились в Одессу. В Одессе переночевали в казарме военного училища. Город очень понравился. 

На фото слева направо: Дьяков, Неберо, Парамонов, Головин 

Особенно оперный театр. Поразил темп жизни. Все делалось на улице непривычно быстро. Если в Новочеркасске пассажиры медленно выходили и заходили в трамвай, то в Одессе, не успеешь оглянуться, как уже все зашли и вышли. Не думал я тогда, что через энное количество лет, мне придется жить в этом городе.

После стажировки шел обмен мнениями, где был, что видел. Близость завершения учебы волновала. Что ждет по выпуску, какие края ожидают.

Начали шить обмундирование. Пошить надо было шинели повседневную и парадную, китель повседневный и парадный, брюки в сапоги и на выпуск.

Швейники снимали мерки, записывались номера сапог, ботинок и проводились другие подготовительные мероприятия. Начали оформлять удостоверения личности. Для этого фотографировались. Но так как собственное обмундирование еще не было готово, то командиры взводов предоставляли нам свои мундиры. В частности, в мундире лейтенанта Орехова я сфотографировался. На этом фото я в его мундире. 

По окончании стажировки и майского парада в Ростове традиционно выехали в Казачьи Лагеря.

В начале апреля, меня, как электрика, и еще одного товарища направили в лагерь для подготовки его к приему курсантов. Днем трудились, а вечером в выходные дни ходили в Красюковку, село на другой стороне речки, на танцы. Благо начальства над нами не было. Познакомился с девушкой. После, когда вернули назад в училище, еще перед майскими праздниками, бегал в самоволку. К ней вечером электричкой, обратно в 2-3 часа ночи попутным транспортом. Один раз пришлось добираться даже на тракторе К-700. Но эти отношения ничем не закончились.

Кроме того, перед майскими праздниками роту тренировали для выступления на майские праздники на стадионе в Новочеркасске. В перерывах между тренировками посещали буфет около стадиона. 

На фото: я стою, Лапунов сидит с котенком, сидит за столом Неберо

А на этом фото пьем лимонад.

За столом слева направо: Бирман, Неберо, Парамонов

Выступление на стадионе прошло успешно. Выполняли комплексы вольных упражнений.

В училище была сильная команда по военному троеборью. В троеборье входила стрельба из автомата, метание гранаты Ф-1 на дальность, полоса препятствий. Команда занимала призовые места среди училищ сухопутных войск. В ее составе был мастер спорта М. Дума, учившийся в четвертом взводе нашей роты.

Сильно выступала и команда по ручному мячу, создателем и капитаном которой был Б. Ахапкин из 7 роты. 

Была в училище и художественная самодеятельность. 

Вернемся к учебе. В лагерях прошла предузловая практика, затем узловая. Вся эта практика заключалась в развертывании узлов связи, т.е. в подготовке средств связи к работе и их соединении в единый комплекс.

Началась подготовка к госэкзаменам. В связи с нагрузкой, были внесены изменения в распорядок дня. Был разрешен послеобеденный отдых (сон) один час. Но спать мало, кто спал. При подготовке к экзаменам, ближе к вечеру, прикладывались к бутылке, собираясь около речки Кундрючки. Отмечали дни рождения и просто так.

Перед госэкзаменами или после, уже не помню, прошло распределение курсантов по военным округам. В те годы обострились отношения с Китаем. Для обеспечения безопасности дальневосточных границ направляли войска из внутренних округов. Воинские части эшелонами направлялись в Приморский и Хабаровский край, Забайкалье, Монголию, Казахстан.

Отличникам учебы при распределении было предоставлено право выбора места службы. Но я заранее решил, что поеду на Дальний Восток. Хотелось мир посмотреть. На комиссии я выбрал Дальний Восток.

Мой земляк Гена Могутин получил назначение в Забайкальский военный округ. Кое-кто из курсантов был оставлен в училище командирами взводов, секретарями комсомольских организаций батальонов. Был оставлен в училище на должность командира взвода Володя Еременко. 

Александр Савченко и Борис Ахапкин стали секретарями комитетов комсомола батальонов.

Там же в лагере проходила сдача госэкзаменов. Председателем государственной экзаменационной комиссии был начальник фельдъегерско-почтовой службы ВС СССР полковник Мелков.

Сменили форму одежды. Выдали полушерстяное обмундирование с такой же пилоткой, одели хромовые сапоги. Для тренировок и сдачи экзамена по физической подготовке выдали спортивную форму. Не «адидас», но все-таки…

На госэкзамене сдавали учебную задачу при работе на радиостанциях, теорию и практику устройства радиостанций, физподготовку, историю КПСС. На физподготовке сдали кросс 3 км, подъем переворотом на перекладине, упражнение на брусьях и прыжок через коня. В спортивной форме на кроссе ноги сами несли, и тело само переворачивалось при подъеме переворотом на перекладине. Все экзамены были сданы на отлично, да и по другим предметам были отличные оценки. Окончил училище с отличием с занесением на доску почета.

По окончании экзаменов стали ждать приказ Министра обороны о присвоении звания. Чтобы мы сильно дурью не маялись, один раз назначили в караул, охранять лагерный магазин. Хотя все оружие уже было сдано. Смеялись, что будем охранять объект с палками.

Перед выпуском решил немного прибарахлиться. В Новочеркасске отправился на толкучку. Только подошел, как подходят два человека с вопросом – что хочешь купить? Сказал, что нужны туфли и брюки. В моду входили туфли с узкими длинными носами и высоким каблуком. Сказали подождать и минут через 20 приходят с нужными вещами. Выбрал. Купил. Туфли прослужили лет 5, как и брюки. Сервис был и в те годы.

В конце концов, приказ Министра обороны пришел.

По выпуску мне вручили предписание к 8 сентября 1967 года прибыть в город Уссурийск Приморского края на должность начальника связи танкового батальона.

Был выдан личный жетон вот такого вида. 

Выдано удостоверение личности, куда был вписан номер жетона. Этот жетон сопровождал офицера всю его службу. При увольнении в запас военкомат жетон забирал.

Выдали проездные документы до Уссурийска. Теперь для проезда полагался билет в купейном вагоне пассажирского поезда.

Пришел приказ министра обороны СССР о присвоении воинских званий. Определен день вручения дипломов об окончании училища. На выпуск прибыл Начальник войск связи, маршал войск связи Алексей Иванович Леонов. 

Вручение дипломов проходило в городе на площади при большом стечении народа. 

Отличникам диплом вручал маршал войск связи А.И. Леонов. Вот этот диплом он мне и вручил. 

Был вручен и знак об окончании училища. 

Мой папа приехал на выпуск и присутствовал на вручении дипломов.

После вручения дипломов, вечером, состоялся выпускной вечер. На нем собралось все командование училища, присутствовал и маршал. Много говорили о предстоящей службе, звучали пожелания и тому подобные речи.

Получили лейтенантское денежное содержание, и к нему получил еще 45 руб. за отличное окончание училища (три курсантские «зарплаты»).

Начался отъезд лейтенантов по домам в отпуск, чтобы затем отправиться к новому месту службы. Вместе с молодыми лейтенантами собирались в путь и их жены, если кто был женат. Кто-то убегал от девушек, оставляя их печальными. Трагедии, слезы и радость – все это царит на выпуске.

Нагруженный полученным обмундированием в конце июля отправился в отпуск, который провел в Калаче.

С Геной Могутиным договорился о дне выезда к месту службы, и 31 августа 1967 года мы отправились в путь. А дорога для меня была дальней до самого Дальнего Востока…

А это наш взвод. Все перечисленные стали лейтенантами и продолжили службу в разных местах нашей тогда великой Родины:

 

Бавыкин Владимир Баранов Виктор Белолипецкий Владимир Бирман Павел Головин Иван Гопченко Григорий Дьяков Валентин Еременко Владимир Клинов Александр Купец Василий Лапунов Анатолий

Лапшин Борис Левшин Эдуард Неберо Федор Парамонов Юрий Пушкин Евгений Ращепов Юрий Самострол Николай Сополев Дмитрий Старостин Валерий Шелудченко Вячеслав Челушкин Иван