2 июня 1920 года Врангель поставил перед войсками боевые задачи. Корпус Слащева снимался с обороны, садился в Феодосии на корабли и высаживался в районе Кирилловки, на правом фланге. Слащевцы должны были вызвать панику в тылу Перекопской группы противника, перехватить Мелитопольскую железную дорогу, создать угрозу Мелитополю. В дальнейшем наступать вместе со Сводным корпусом Писарева. Корпус Писарева наносил удар с чонгарских позиций на Геническ. 1-й корпус генерала Кутепова наносил удар на левом фланге, на перекопском направлении, должен был выйти к Днепру на участке от устья до Каховки. Донской корпус был в резерве в районе Джанкоя. При успехе операции донцы должны были идти от Чонгарской переправы на Мелитополь и далее к Ногайску и Бердянску. При решительном успехе Донской корпус вдоль Азовского моря пробивался на Дон. Таким образом, Врангель наносил главный удар в общем направлении на Дон. 

Как уже ранее отмечалось, 6 июня 1920 года армия Врангеля пошла в наступление по всему фронту. После короткой артиллерийской подготовки корпус Писарева при поддержке танков и бронепоездов пошел вперед. В это же время слащевцы в тылу красных вышли к железной дороге. Слабые в численном отношении красные войска не оказывали упорного сопротивления, сражались плохо, охотно сдавались в плен, и под давлением белых войск стали откатываться от крымских перешейков. Атакованные с фронта и угрожаемые с тыла, красноармейцы оставили Генический укрепрайон. Красные потеряли несколько сот человек пленными. Конный корпус Абрамова взял город Геническ, станцию Сальково и вступил в соприкосновение с корпусом Слащева. Бронепоезда выдвинулись к станции Рыково.

Одновременно корпус генерала Кутепова атаковал на перекопском участке главные силы 13-й советской армии, которой до 5 июня командовал И.Х. Паука, латыш по национальности, а с 5 июня латыш Р.П. Эйдеман.

Танки и броневики двигались впереди пехоты, уничтожая проволочные заграждения. Красные оказывали отчаянное сопротивление. Особенно упорно дрались латышские части. Однако врангелевцы прорвали оборону. Красные начали отступать. В прорыв была направлена 2-я конная дивизия генерала Морозова (около 2 тыс. шашек).

Советские войска начали отход главной массой к Днепру, меньшая часть к Мелитополю.

На рассвете 10 мая 1920 года Слащев занимает Мелитополь.

Отступая от Перекопа на Каховку, войска 13-й армии пополнялись войсками, двигавшиеся на Польский фронт. Советское командование развернуло их для спасения армии. Латышская и 52-я дивизии при поддержке свежей 15-й дивизии снова пошли в контратаку, отбросили белую конницу. Дроздовская и Корниловская дивизии выдержали атаки красных и стали охватывать противника, который вклинился в их позиции. Утром 11 июня белогвардейцы ударили всеми силами. Красные не выдержали и откатились к Днепру. К вечеру белые вышли на подступы к Каховке и Алешкам. 12 июня 1-й корпус вышел к Днепру и быстрым ударом взял Каховку. Было взято в плен 1,5 тыс. красноармейцев. Однако основные силы красных успели уйти за Днепр и уничтожили переправы. К 13 июня белые заняли позиции вдоль Днепра от устья до Каховки.

Таким образом, за неделю наступления Русской армии Врангеля красные потеряли почти всю Северную Таврию. 13-я советская армия потерпела тяжелое поражение (некоторые части утратили до 75% своего состава), потеряв только пленными 7-8 тыс. человек, около 30 орудий и 2 бронепоезда. Белогвардейцы захватили армейские запасы в районе Перекопа.

Прорыв в богатую Северную Таврию обеспечивал Белую армию провиантом, конским составом и другими ресурсами. Во вновь занятых областях проводится мобилизация людей и лошадей. В штабе Врангеля происходят перемены. Начальником штаба назначается давний соратник Врангеля генерал Шатилов, сменивший генерала Махрова. Последний назначен военным представителем Врангеля в Польше.

Однако прорваться дальше врангелевцам не удалось. Белая армия вынуждена была остановиться. Необходимо было пополнить потери (корпус Кутепова потерял четверть состава), подтянуть тылы и закрепить занятые районы. Сказывалось отсутствие стратегических резервов и мощной конницы. Развить первый успех было нечем. Полностью уничтожить 13-ю армию не удалось.
В это время советское командование спешно восстанавливало и усиливало 13-ю армию, численность которой довели до 41 тыс. бойцов (включая 11 тыс. конницы). Против Врангеля направили три новых дивизии, две бригады и конный корпус Жлобы. Готовилось контрнаступление с целью очистить от белых Таврию и Крым. В июле новым командармом 13-й армии был назначен И.П. Уборевич. 

В белых войсках корпус Писарева и конный корпус Абрамова, продвигаясь к северу от Мелитополя, занимают станции Большой Токмак и Федоровку, устанавливают тесную связь с Кутеповым, который укрепляется на левом берегу Днепра от устья до деревни Любимовки в районе Каховки.

К 18 июня северная Таврия полностью очищается от советских войск. Первоначально крестьяне встречали белую армию хлебом-солью, выставляли столы с угощениями. Но через 2-3 недели начинали их проклинать за те реквизиции, которые проводила армия.

Врангель дает отдых своим войскам и прекращает наступательные действия.

В этой ситуации командующий юго-западным фронтом А.И. Егоров потребовал немедленно загнать белых обратно в Крым. 

В короткие сроки была разработана операция, в ходе которой планировалось сковать главные силы Врангеля пехотными частями, а затем нанести по противнику мощный фланговый удар сводной конной группой комкора Дмитрия Жлобы. 

Конная группа Жлобы должна была вести наступление на Мелитополь, стремясь выйти в тыл армии Врангеля, отрезав ее от перешейков разгромить или загнать в Крым.

Конная группа Жлобы состояла из 3-х кавалерийских дивизий, приданных частей 40-й стрелковой дивизии и двух авиаотрядов из 9 самолетов. Общая численность сводного корпуса оценивалась до 12 тыс. сабель. Командующий корпусом Дмитрий Петрович Жлоба считался в Красной армии опытным кавалерийским командиром, награжден орденом Красного Знамени.

Сводному кавалерийскому корпусу Жлобы противостояли казачьи части Донского корпуса генерала Абрамова и наиболее боеспособные силы 1-го корпуса генерала Кутепова (части Корниловской и Дроздовской ударных дивизий). Общая численность группировки белых составляла около 11 тыс. штыков и сабель. Кроме того, в распоряжении белогвардейцев находились 4 бронепоезда, броневики, около 70 орудий и 20 самолетов. Общее командование силами принял на себя Врангель. В войсках, в результате применения суровых мер, была подтянута дисциплина, налажено снабжение, пополнена материальная часть полков и батарей. Благодаря хорошо поставленной разведывательной работе Врангелю удалось вскрыть сосредоточение крупных кавалерийских сил красных.

Конная группа Жлобы перешла в наступление 28 июня 1920 г. Кавалерийским соединениям сходу удалось прорвать фронт Донского корпуса, однако в дальнейшем, вместо выхода на оперативный простор, части втянулись в затяжные бои местного значения. Медлительность Жлобы позволила Врангелю произвести перегруппировку и зажать части красных в узком мешке, в результате чего они потеряли подвижность и маневренность. Вдобавок конница подверглась интенсивному воздействию авиации белых, оказавшись совершенно неподготовленной к воздействию такого вида оружия.

Жлоба, еще не осознавая, что попал в мешок, попытался в решительном сражении перемолоть силы противника. В то же самое время части Врангеля получили приказ перейти в общее контрнаступление.

Решающее сражение между силами конной группы Жлобы и частями армии Врангеля произошло 3 июля 1920 года в районе колоний Клефельд - Александркрон. Поначалу красной коннице удалось потеснить донцов генерала Абрамова. Однако, в этот момент, в тыл корпуса при поддержке броневиков нанесли удар корниловцы. Пытаясь сдержать наступление Жлоба бросил в лихую кавалерийскую атаку последние резервы. Густые лавы красной конницы были встречены шквалом пулеметного и ружейного огня. Артиллерия белых вела огонь прямой наводкой, буквально выкашивая эскадроны кубанской кавалерии. Так и не достигнув позиций противника, красная конница дрогнула. Остатки эскадронов предприняли еще одну отчаянную попытку прорваться, минуя позиции корниловцев. Расстроенная конница попала под кинжальный огонь пулеметов 1-го Дроздовского полка. Началось повальное бегство. Однако до конца драмы было еще далеко. Толпы обезумевших людей накрыли лавиной пулеметно-артиллерийского огня курсирующие по железной дороге бронепоезда. Окончательную точку в разгроме корпуса Жлобы поставила донская конница генерала Морозова, захлопнувшая крышку котла. Самому Жлобе удалось выскочить из мясорубки на автомобиле только чудом.
Остатки конной группы Жлобы были рассеяны и вынуждены малыми группами просачиваться на соединение с частями Красной Армии. Корпус потерял около 1 тыс. человек убитыми, до 9 тыс. человек пленными и практически всю материальную часть. В руки белых попал обоз длиной 4 версты, около 40 орудий, свыше 200 пулеметов и до 3,5 тыс. единиц конского поголовья.

Красноармейцы конной группы Жлобы, попавшие в плен к добровольцам, по приказанию Кутепова подверглись казне. В живых осталось не более 25% пленных. В донском же корпусе казни были редким явлением и многие красноармейцы влились в состав донцов.

Начальник 2-й Донской казачьей дивизии (бывший 4-й корпус генерала Мамонтова) Калинин, рассказывая корреспонденту белых войск Раковскому, отмечал, как согласованными действиями частей Донского корпуса и добровольческих войск был разгромлен корпус Жлобы. Упомянул, как «лавина красных была так сильна, что они увлекали в своем беге моих казаков и офицеров. Большевики летели мимо штаба, мимо моего автомобиля. Мои ординарцы бросались на них, стаскивали с лошадей. Никто не стрелял, не рубил шашкой. Здесь я набрал до двух тысяч пленных. Этот день дал мне до трех тысяч лошадей. Большевики не увезли отсюда ни одной пушки, ни одного пулемета, ни одной повозки. В общем из конной группы Жлобы удрало не более тысячи конных. Все остальное или легло, или попало в плен». 

Говоря об ошибках Д. Жлобы Я. Слащев указал: «Вместо того чтобы стремительно идти на Мелитополь, где стоял и поезд Врангеля, и там прервать всякую связь между разбросанными частями белых, он остановился (видимо, дал дневку); потом стал двигаться крайне медленно и при первом нажиме со стороны донцов, которые были двинуты под командой генерала Калинина в количестве двух дивизий, повернул к ним. Охранением он пренебрегал совершенно, что привело к неожиданному для него и белых подходу дивизии Морозова (бывшего в Крыму) ему в тыл (с востока). От Мелитополя его потеснила Дроздовская дивизия, которая благодаря его медлительности успела прибыть; с юга теснил Калинин, с востока прошел Морозов. Тогда Жлоба бросился к северу и наткнулся на высокие насыпи Токмакской железной дороги с 4 бронепоездами и частями 13-й пехотной дивизии. Только около 1000 сабель со Жлобой вернулось к красным. Донцы получили около 5000 коней с седлами - длинные колонны пленных потянулись на Мелитополь. 34-я дивизия ликвидировала попытки красных помочь своему конному корпусу».

За счет пленных войска Врангеля пополнили свои потери.

Воспользовавшись поражением красных войск, Врангель произвел перегруппировку Русской армии.
На восточном направлении боевые действия вел Донской корпус генерала Абрамова. Боевые действия армии в этот период времени большей частью состояли из коротких ударов и кавалерийских налетов на неприятельские тылы, а еще чаще носили характер оборонительных боев. Непрерывного фронта не существовало. Донцы занимали длинную линию западнее железной дороги Бердянск-Черниговка. С севера к донцам примыкала корниловская дивизия. Штаб Донского корпуса расположился в деревне Нововасильевка, восточнее Мелитополя.
Наступившее затишье на фронте разлагающе действовало на воинов. Санжа Балыков, служивший в Зюнгарском полку вспоминал: «В командование полком Безуглого особенно много было замечательных ночных набегов в районе Б.-Токмака. Подопьет, бывало, как следует наш начдив «Гусь» [Гусельщиков] и ведет ночью конную бригаду за село.
«Зюнгарский полк в голову!» - кричит осиплым голосом. 
«В каком направлении идти, Ваше Превосходительство?» 
«Направление на луну!» 
Делать нечего, идем на луну. Попадается красный пост - без шума накидываемся и приканчиваем. Зайдем далеко вглубь расположения противника, зайдем, бывало, в какую-нибудь сторону и на рассвете нагрянем на какое-нибудь село. Иногда смотришь, красные только начинают наступать на нашу сторону - на Токмак. А мы спокойно подходим к ним сзади и вдруг с гиком на них. Конечно, красные от изумления часто забывали и стрелять. Или, еще лучше, в момент атаки загремит оркестр 18-го полка, тогда вовсе весело бывало. Много поглотил красных этот Токмак». 
В эти дни Атаманское военное училище, в составе двух сотен, вышедших из Новочеркасска, было сведено с Донским военным училищем, сформированным окончательно уже в Евпатории, в Донской Пластунский юнкерский полк, командованием коим принял генерал-майор Максимов. Чередуя занятия с несением различных служебных обязанностей, Донской Пластунский юнкерский полк очутился в июле 1920 года в городе Мелитополе, где занятия чередовались с боевыми действиями.

Усиливая натиск на красных, Врангель высаживает десанты под командованием полковника Назарова у Мариуполя и Улагая под Анапой. Но они не внесли перелома в ходе боевых действий. Предусматривалось, что к десанту присоединится население, подняв восстание. Но этого не произошло.

В августе месяце, несмотря на продолжавшиеся бои Красной армии с поляками, проводилось пополнение красных войск в Таврии. За счет пополнений красные части в Северной Таврии стали уже численно превосходить белогвардейцев. 13-я и 2-я конная армии имели 57 тыс. штыков, 4,2 тыс. сабель, 272 орудия против 41 тыс. штыков, 14,8 тыс. сабель, 241 орудия врангелевцев.

В конце июля на базе конного корпуса Ф.К. Миронова создается 2-я конная армия в составе четырех конных дивизий и двух стрелковых. Командующим армией назначается Ока Иванович Городовиков, калмык по национальности.  

26 июля 1920 года, армия вступила в бои с войсками Врангеля. В ходе Северно-Таврийской операции во взаимодействии с 13-й армией она отбросила белых от города Александровска (ныне Запорожье). В конце августа армия прорвалась в тыл противника и совершила 220-километровый рейд до Каховского плацдарма. Белым был нанесен большой урон, но и сама армия понесла большие потери. Это стало причиной замены ее командующего Оки Городовикова на Филиппа Кузьмича Миронова, уроженца станицы Усть-Медведицкой Области Войска Донского. 

В ночь на 7 августа части Красной армии начали переправу через Днепр у Каховки, Корсунского монастыря и Алешек. 

Поредевший корпус Слащева на смог воспрепятствовать переправе. У него в иных полках насчитывалось 130-150 бойцов. На ликвидацию прорыва были направлены все резервы, до Донского военного училища включительно. Против красных войск действовали и танки. Но с ними уже научились расправляться, устраивая ловушки. 

Принятыми мерами Врангелю удалось приостановить дальнейшее наступление, но красные прочно утвердились у Каховки. 

Наметившийся слабый перелом в ходе боевых действий в пользу красных, вселяет уверенность в окончательной победе. В эти дни за подписью И.В. Сталина направляется телеграмма Л.Д. Троцкому, где сообщает, что «приказ о поголовном истреблении Врангелевского комсостава намереваемся издать и распространить в момент нашего общего наступления». [Телеграмма была написана от руки на телеграфном бланке. Сам приказ не был найден].

4 сентября для лучшей координации войск Врангель создает две армии, на базе трех корпусов: 1-я генерала Кутепова, 2-я генерала Абрамова. Силы Врангеля на фронте к сентябрю возросли до 40 тысяч бойцов (в том числе 13 тысяч кавалерии). В первую неделю сентября 1-я армия Кутепова безуспешно пытается отбить каховский плацдарм. Корниловская дивизия почти полностью погибла на проволочных заграждениях, пытаясь прорвать оборону, но бойцы 51-й стрелковой дивизии под командованием В.К. Блюхера успешно оборонялись в созданном укрепрайоне и удержали Каховку.

12 сентября Врангель направил главный удар своих войск на Александровскую группу противника, которая перешла в новое наступление. Разгромив наступавших красных в боях 15-23 сентября, врангелевцы заняли Александровск (Запорожье), Гуляй-Поле, Орехов, Синельниково, подойдя вплотную к главному Центру Приднепровья  Екатеринославу (ныне Днепр, Днепропетровск). В нем началась паника и эвакуация властных структур. Занятие этого района привело к выступлению на стороне РККА махновской армии.

2-я армия генерала Абрамова, разгромив 13-ю советскую армию, к концу сентября заняла Бердянск, Мариуполь, Волноваху, подойдя на 17 км к Юзовке (Донецк) и на 30 км к Таганрогу (уже начиналась область Войска Донского - главная цель кампании). Были захвачены 12 тысяч пленных, 40 орудий, 6 бронепоездов.

Донская армия в эти дни то облегчала операции других частей, то совершала самостоятельные рейды на восток. Донская армия, как отмечали, «молола красные части». Занятая войной с Польшей, Советская Россия против донцов посылала плохо вооруженные, слабо обученные резервы.

Тыл Донской армии пополнялся пленными, которых нужно было кормить, охранять. Все это легло тяжким грузом на армию. Негласно было принято решение – пленных не брать. Дошло до того, что генерал Гусельщиков, захватив в плен чуть ли не половину личного состава 42-й советской дивизии, порекомендовал им разойтись по домам и не участвовать в дальнейшей гражданской войне.

Чтобы остановить белогвардейцев, Реввоенсовет РСФСР 21 сентября издал приказ о создании Южного фронта под командованием М.В. Фрунзе. 

На фронт были переброшены боеспособные части и дивизии. Шла мобилизация коммунистов, их вливали во фронтовые части для придания им стойкости и верности. Это позволило РККА довести свои силы до 138 тысяч солдат против 34 тысяч у белогвардейцев. Ожесточенные бои снова развернулись в районе Каховки.

3 октября врангелевцы захватили станцию Синельниково и разбили там красные части, но в тот же день они отступили от Юзовки, на следующий день потеряли Мариуполь. Донцы выдохлись, а поддержать их было некем.

Как уже отмечалось, 6 октября махновцы (Повстанческая армия Украины батьки Махно) стали союзниками Красной Армии. В результате 15 тысяч махновцев прекратили борьбу в тылу Красной Армии и были направлены на фронт против белых. Махно привел на врангелевский фронт до 12 тысяч сабель и штыков, при 500 пулеметах, 10 орудиях, сменив части РККА на фронте Чаплино - Синельниково (75 км). На призыв Махно из армии Врангеля к нему так же перебежали повстанческие атаманы, находящиеся в Русской армии, с частью подчиненных (до 3 тысяч бойцов).

С заключением мира на польском фронте, первоочередной задачей командования РККА стал захват Крыма. С этой целью 24 сентября Главком Каменев издает директиву, которой переводит 1-ю Конную армию, действовавшую на польском фронте, в резерв и в его непосредственное подчинение. Требует от всего состава ар­мии самой напряженной работы по восстановлению ее мощи и самого быстрого передвижения в Бердичев и далее в район Кременчуг-Елисаветград. Отметил, что походное движение армии исполь­зовать для восстановления армии, вливая пополнения в по­путных пунктах, производя на походе обучение и используя дневки для ковки лошадей и ремонта материальной части.

Уже 4 октября В.И. Ленин направляет телеграмму Реввоенсовету 1-й Конной армии: «Крайне важно изо всех сил ускорить передвижение вашей армии на Южфронт. Прошу принять для этого все меры, не останавливаясь перед героическими. Телеграфируйте, что именно делаете».

В этот же день С.С. Каменев издает новую директиву, направляя ее 1-й Конной армии, в которой отмечает: «Обстановка на врангелевском фронте требует всемерного ускорения прибытия 1 Конной армии к району предстоящих действий. Я уже вам указывал на необходимость первые пере­ходы после дневки увеличить до 35 верст, кроме того, необходимо сократить число дневок и до линии Кременчуг - Елисаветград давать дневки после трех переходов, дальнейшее же движение к фронту от линии Кременчуг - Елисаветград в скорости вашего марша форсировать не буду, имея в виду необходимость перед боевыми действиями сохранить свежесть вашего состава. При таком расчете сосредоточение вашей армии в районе Кременчуг - Елисаветград должно быть 12 октября. О последующем прошу донести».

13 октября Главком С.С. Каменев направляет телеграмму В.И. Ленину о положении на Южном фронте: «Сообщаю итог ознакомления с обстановкой. Предполагав­шаяся операция на Перекопе сорвана. Инициатива целиком в руках Врангеля. Сейчас мы только обороняемся. Фрунзе и Гусев полагают, что мы можем вновь начать прерванную операцию не ранее, чем через 15 дней…».

20 октября член Реввоенсовета Южного фронта С.И. Гусев направляет телеграмму  Предреввоенсовета республики Л.Д. Троцкому, в которой указывает: «В Реввоенсовет Южфронта поступают донесения с мест о бесчинствах проходящих частей I конармии, выражающихся в терроризировании власти, грабежах, погромах, беззаконной реквизиции и прочее. В подтверждение привожу выдержки из телеграммы Кременчугского Губначтыла от 15 сего октября: «Проходящие части 2 и 4 дивизий I-й конармии, проходящие через Черкасский уезд, терроризируют власть, грабят и расстреливают жителей и даже семьи служащих в рядах Красной Армии, весь скот угоняется, устраивается мобилизация лошадей, забирается последняя лошадь у крестьянина. С криком «бей жидов и коммунистов» носятся по селам и деревням, есть убитые и много раненых, в числе которых много советских работников. Семьи красноармейцев совработников, волвоенкомов, предревкомов, комнезаможей подвергаются полному разграблению и избиению до полусмерти. Есть также факты убийства и расстрела евреев совработников. Власть и население в паническом ужасе бежит, скрываясь в лесах и полях. Результаты бесчинств уже сказываются, те села, которые были на стороне соввласти и далеки от участия в бандитизме, теперь, наоборот, питают страшную ненависть к крас[ной] армии и соввласти». Для расследования этого Черкасским уездначтыла назначена комиссия из представителей военкомата, исполкома и Рабоче-Крестьянской Инспекции».

Все эти факты Реввоенсовет Конной армии отвергает, называя их ложью.

К 28 октября сосредоточение войск Южного фронта было завершено. 28 октября Южный фронт силою в 140 тысяч штыков и сабель (по другим данным, 186 тысяч штыков и сабель, около 1 тысячи орудий, 45 самолетов) перешел в контрнаступление. Непосредственно на фронте находилось около 100 тысяч штыков и сабель, при 500 орудиях, 2600 пулеметов, 17 бронепоездах, 57 броневике, 29 самолётах.
Русская армия имела на фронте 37 тысяч штыков и сабель, 213 орудий, около 1700 пулеметов, 6 бронепоездов, 20 броневиков, 25 танков, 42 самолёта. Приводятся и другие цифры - 38 тыс. человек при 213 орудиях, 1,6 тыс. пулеметов, 14 бронепоездов, 42 самолёта. Военный Совет Русской армии отклонил предложение отступать в Крым и решил оставить части в Северной Таврии, чтобы иметь возможность маневра. Силы противника они оценивали всего в 100 тысяч солдат, что было серьезной ошибкой.

1-я Конная армия с Каховского плацдарма наносила удар в направлении Аскания Нова, Громовка с последующим выходом на станции Рыково, Новоалексеевка, отсекая корпуса Кутепова и Донской армии Абрамова от проходов в Крым, в последующем их разгрома и уничтожения.

6-я армия, которой командовал Август Иванович Корк, наступала на Перекоп. 

13-я армия И.П. Уборевича от Каховки наступала на Агайман, Серогозы.

2-я Конная армия под командованием Миронова и другие части от Никополя наносили удар по корпусу Кутепова в направлении Нижние Серогозы.

Говоря о начале прорыва красных войск, Слащев отмечает: «У Каховки был смят растянувшийся по побережью, желая прикрыть все, 2-й корпус Витковского и побежал к Перекопу, где имелся еще 4-й корпус Скалона, составлявший со 2-м корпусом и кубанцами 2-ю армию генерала Драценко (героя кубанского поражения белых). Красные, преследуя пехотой 2-ю армию, бросили свою конницу от Каховки на Сальково - на тылы 1-й армии Кутепова и Донской армии Абрамова. И их войска должны были бежать вперегонки, пробиваясь к Сальковскому перешейку».

29 октября красные сходящимися ударами от Каховки и Никополя овладели городом Перекоп. Но они не смогли с ходу взять укрепления Турецкого вала Перекопа (11 км длины, 10 метров высоты, глубина рва 10 метров), отбитые контратакой врангелевцев - частями корпуса Витковского и юнкерами военных училищ. 

В этот же день 1-я Конная армия РККА дошла до Чонгара, а походная Крымская группа Махно (5 тысяч сабель и штыков, 30 орудий, 450 пулеметов) захватила Мелитополь.

30 октября путь в Крым через Чонгар для 1-й Конной армии был открыт. В столь критический момент Врангель собирает отдельные части: школы прапорщиков, артиллерийскую школу, свой личный конвой и бросает эти силы на прикрытие Чонгара.

Корпус Кутепова не был разбит и, сосредоточившись в районе Агаймана, отступая контратаками, ударом с севера отбросила части 1-й Конной армии красных от Чонгарского перешейка и окружил их у Геническа, прижав красных конников к Сивашу. 1-я Конная армия оказалась в тяжелом положении. Части армии понесли тяжелые утраты. 

В своих воспоминаниях С.М. Буденный отметил: «В первой половине дня 30 октября 6-я и 11-я кавдивизии были атакованы в районе Агаймана конным корпусом генерала Барбовича. Коннице были приданы танки и 21 бронеавтомобиль. Бойцы 1-й Конной сражались героически. Они неоднократно переходили в атаки, но были вынуждены оставить Агайман. Особенно тяжелое положение сложилось для 11-й кавдивизии. Ее 1-ю бригаду атаковали вражеские танки. Молодые бойцы бригады, еще ни разу не встречавшиеся с танками, побежали».

Буденный Семен Михайлович

По Арбатской стрелке стали уходить в Крым тыловые части Донской армии, бросая обозы. Сильные морозы вынуждали части разбирать все постройки на своем пути, чтобы хоть как-то согреться у костров.

31 октября и 1-2 ноября большая часть Русской армии организованно сумела уйти из Северной Таврии в Крым, но потери в частях ранеными, убитыми и пленными достигали 30-50%. В Геническе сохранился мост, и несколько белогвардейских бронепоездов так же смогли отойти в Крым.

3 ноября части ген. Абрамова стали втягиваться в Сальковскую теснину, проходя на Чонгарский полуостров. За ними последовали и части ген. Кутепова. К вечеру 3-го Сальковскую позицию заняла Дроздовская дивизия.
2-й Армейский корпус занял Перекопскую позицию. Марковская дивизия, часть 3- й Донской и 7-й пехотной дивизий, пройдя Геническ, попали на Арабатскую стрелку и, двигаясь кружным путем, временно находились вне боевого поля.
Русская Армия отошла в Крымскую «бутылку». Тут же последовал приказ Врангеля о проверке плана эвакуации армии, и последовал приказ о срочной подготовке судов в портах Керчи, Феодосии и Ялте на 13 тыс. человек и 4000 коней.

Отход частей Армии был совершен в обстоятельствах исключительной трудности. Отходили при жестоком морозе, в не зимней одежде, не защищавшей от пронзительного ветра, в условиях боев крупными переходами. Полуголодные, отдыхая по 3-4 часа, снова вступали в бой с появлявшимся со всех сторон и с преграждавшим дорогу противником.
В тот же день, 3 ноября, части РККА полностью блокировали Чонгар и на плечах отступающих, прорвав фронт, ворвались на Чонгарский перешеек. Но эта атака была отбита, и врангелевцы взорвали за собой все мосты в Крым.
Фрунзе дал положительную оценку боеспособности противостоявшим белогвардейским войскам и признавал: «Особенно замечательным приходится признать отход основного ядра в Крым. Отрезанные от перешейков врангелевцы все-таки не потеряли присутствия духа и хотя бы с колоссальными жертвами, но пробились на полуостров».

РККА захватила большие трофеи. Врангель отметил: «Решительная битва в Северной Таврии закончилась. Противник овладел всей территорией, захваченной у него в течение лета. В его руки досталась большая военная добыча: 5 бронепоездов, 18 орудий, около 100 вагонов со снарядами, 10 миллионов патронов, 25 паровозов, составы с продовольствием и интендантским имуществом и около 2 миллионов пудов хлеба в Мелитополе и Геническе. Наши части понесли жестокие потери убитыми, ранеными и обмороженными. Значительное число было оставлено пленными и отставшими, главным образом из числа бывших красноармейцев, поставленных разновременно в строй. Были отдельные случаи и массовых сдач в плен. Так, сдался целиком один из батальонов Дроздовской дивизии. Однако армия осталась цела и наши части в свою очередь захватили 15 орудий, около 2000 пленных, много оружия и пулеметов».

В.И. Ленин остался недоволен действиями Южного фронта, из-за ухода врангелевских войск в Крым.

4 ноября 1920 г. в 19 часов последовала новая директива за подписью Главкома С.С. Каменева, Наштаревсовета Лебедева, Военкома Гиршфельда, в которой говорилось: «Первый этап операции закончен. Приказываю немедлен­но перейти к выполнению второго этапа операции, т. е. овла­дению Крымским полуостровом атакой открытой силой, не останавливаясь перед жертвами, какие могут быть вызваны этими действиями, имея в виду, что не только замедление, но заминка в этой операции обойдется с значительными большими жертвами. Теперь настало время использовать для удара красоту Красной Армии - курсантскую дивизию. Помните, что если через чонгарский мост перейдем, то Крым в наших руках. Используйте также и Арабатскую стрелку пешими частями, а равно и все возможные переходы через Гнилое море, которых, по-видимому, достаточно, раз от Владимировки до Караджанай имеются, по данным разведки, большие дороги. Имейте в виду, что успех в значительной степени будет зависеть от того, насколько быстро вы будете на Чонгарский полуостров вливать свежие силы. Напоминаю еще раз, что в этой операции не должно быть ни одной минуты промедления».

7 ноября Красная армия перешла в новое наступление, начав Перекопско-Чонгарскую операцию.

Общая обстановка белых войск на фронте катастрофически ухудшалась. Сама природа ополчилась на Русскую Армию: сильные морозы заморозили солончаковый Сиваш.
Красные перебросили по льду Сиваша, в тыл укреплений Перекопа, две пехотных и одну кавалерийскую дивизии. 

Обход был соединен с ожесточенными фронтальными атаками большими силами, и Добровольцы, после упорного боя, были вынуждены оставить Перекопский вал и отойти на Юшуньскую позицию.
Красные не остановились и, введя в дело тяжелую артиллерию и более 100 полевых орудий, атаковали Юшунь. Добровольцы доблестно защищались. Красное командование безостановочно вливало в бой все новые и новые части. Добровольцы отбили 14 последовательных атак, но красные подавили своею численностью, и Юшуньская позиция также была оставлена. Попытка отбить ее обратно успехом не увенчалась. Вслед за Юшуньской пала и Чонгарская линия обороны. Входы в Крым теперь были широко открыты.
Главком Фрунзе по радио предложил генералу Врангелю капитулировать. Предложение было оставлено без ответа. Врангелевцы начали отход к портам. В ночь с 11 на 12 ноября генерал Врангель приказал войскам оторваться от противника и следовать в заранее им назначенные порты для погрузки на суда и эвакуации заграницу. Всем желающим остаться в Крыму была предоставлена полная свобода решения.

Генерал Слащев отмечал: «Эвакуация протекала в кошмарной обстановке беспорядка и паники. Врангель первый показал пример этому, переехал из своего дома в гостиницу Киста у самой Графской пристани, чтобы иметь возможность быстро сесть на пароход, что он скоро и сделал, начав крейсировать по портам под видом поверки эвакуации. Поверки с судна, конечно, он никакой сделать не мог, но зато был в полной сохранности, к этому только он и стремился. Когда я 13–14-го ехал обратно, то в тылу всюду были выступления в пользу красных, а мародеры и «люмпен-пролетариат» разносили магазины, желая просто поживиться. Я ехал как частное лицо, и поэтому на мое купе II класса никто не обращал внимания и я мог наблюдать картины бегства и разгул грабежа. В ту же ночь я сел на случайно подошедший ледокол «Илья Муромец», только что возвращенный французским правительством Врангелю и вернувшийся «к шапочному разбору».

Отступление войск шло под прикрытием 1-й конной Донской дивизии, гвардейский полк которой, оказавшись лицом к лицу с превосходящей в силах конницей и пехотой противника, под сильным артиллерийским и пулеметным огнем, стал отходить. Видя трудное положение полка, 2-й гвардейский полк и 2-я бригада ген. Морозова повернули обратно и атаковали противника. Командовавший всей конницей ген. Барбович двинул в атаку и регулярную конницу. Противник растерялся и, когда наша конница врубилась в его ряды, начал быстро отходить, бросая свои орудия. Пройдя две версты и порубив большое количество красных, наша конница повернула и, уже не преследуемая, отошла на ночлег.

Погрузка раненых офицеров и солдат, тыловых учреждений началась сразу же после издания приказа об эвакуации.
В тот же день к вечеру прибывший командующий 1-й армией ген. Кутепов принял ряд мер, чтобы обезопасить и обеспечить посадку на суда, подходящих к Севастополю частей армии. До глубокой ночи он на автомобиле с адъютантом объезжал окраины и предместья города, был на вокзале, пешком прошел длинный путь по железнодорожному полотну и лично убедился, что ничего враждебного войскам ожидать было нельзя.

Корреспондент Раковский отметил: «В субботу Севастооль совершенно изменил свой внешний вид. Эвакуировавшиеся в массе уже погрузились на пароходы. Больше мест не было. На улицах Севастополя царила зловещая тишина. Оживление наблюдалось лишь в районе вокзала, куда вливался беженский поток. Зеркальные поезда… Около них – груды винтовок, пулеметы, брошенные второпях чемоданы… Жители попрятались… На базаре – несколько раскрытых ларьков. Десяток яиц стоит 75000 рублей. Вокруг Нахимовской площади и гостиницы Киста стояли наряды юнкеров. На каждую улицу смотрели жерла пулеметов… 13 ноября Врангель на крейсере «Генерал Корнилов» вышел на рейд».  

По другим данным ночь на 14 ноября и утро этого дня прошли в Севастополе совершенно спокойно, по городу ходили патрули юнкеров. Суда вышли на внешний рейд, оставался еще крейсер «Генерал Корнилов». Днем заставы и караулы стали стягиваться к Графской пристани. Около 2-х часов дня туда подошел генерал Врангель, обошел караул и стянувшиеся заставы юнкеров Сергиевского училища, поблагодарил их за службу. Затем снял корниловскую фуражку, перекрестился, низко поклонился родной земле и на катере отбыл на крейсер «Генерал Корнилов». За ним погрузились на «Херсонес» юнкера. Нагруженные транспорты выходили на внешний рейд. Город пустел. Постепенно охрана города передавалась городскому самоуправлению и рабочим, которым было роздано оружие и патроны. Предварительно с ними была достигнута договоренность о не применении оружия. Последним с берега сошел начальник обороны Севастопольского района генерал Стогов.
На берегу была масса народа. Благословляли, плакали. Это было около 3-х часов дня, а в 4 ч. 45 мин. английский миноносец по радио передал, что в город вошли большевики. Ночь пароходы простояли на внешнем рейде, а с утра, в благоговейной тишине, отходили перегруженные суда в море, в неизвестность, отрываясь от Севастополя, от берегов Отчизны.
Так начался исход Русской Армии.
В это время, 13 ноября задача прикрытия отхода пехоты была завершена, и регулярная конница отошла на погрузку в Ялту, Кубанская дивизия в Феодосию, а Донские дивизии в Керчь.

Как отмечал генерал Калинин, прибывший со своими частями 16 ноября (?) в Керчь, в городе шел погром. Большевиками был организован военно-революционный комитет. По словам Калинина, он ликвидировал военно-революционный комитет, прекратил погром, занял плацдарм для посадки, а затем, высадив с пароходов тылы, приступил к погрузке своих частей.

Регулярная конница грузилась в идеальном порядке, переполняя вместительные транспорты «Крым», «Цесаревич Георгий», «Русь». Садились только люди, расставаясь с лошадьми, своими боевыми товарищами. С собой бралось только оружие и самые необходимые вещи, если они были у чинов дивизии.
На крейсере «Генерал Корнилов» появился ген. Врангель, проверяя успешность погрузки. Проходя мимо судов, сказал что-то, обращаясь к нам. В ответ ему грянуло «ура». Он снял фуражку и сделал низкий поклон родной земле.
Корабли вышли в море.

Множество казаков по своей воле остались в Крыму.

15 ноября 1920 г. командующий 6-й армией Август Корк и член РВС 6-й армии Георгий Пятаков направили председателю РВС Республики Льву Троцкому радиограмму за №817. В ней говорилось о положении в Крыму после завершения эвакуации Русской армии, об организации первых ревкомов, о взятии в плен остатков врангелевской армии. О том, что число добровольно сдающихся в плен увеличивается и среди противника царит «полное разложение». В связи с чем, РВС 6-й армии ходатайствовал о помиловании «всего командного состава остатков армии Врангеля (численностью двадцать тысяч). Пленных после проверки можно будет считать незлобными контрреволюционерами».
Все точки над «i» расставил ответ Троцкого, который поступил в РВС Южного фронта 22 ноября 1920 г.: «Необходимо все внимание сосредоточить на той задаче, для которой создана «тройка». Попробуйте ввести в заблуждение противника через агентов, сообщив ту переписку, из которой вытекало бы, что ликвидация отменена или перенесена на другой срок».
Тотальная «зачистка» полуострова от «вражеских элементов» стартовала 17 ноября 1920 г. Именно тогда был издан приказ Крымревкома №4 об обязательной регистрации в 3-дневный срок всех иностранных подданных; лиц, «прибывших на территорию Крыма после ухода советской власти в июне 1919 года», офицеров, чиновников военного времени, солдат, работников гражданских учреждений. Не явившиеся рассматривались как «шпионы, подлежащие высшей мере наказания по всем строгостям законов военного времени».
Перечисленные в приказе категории лиц восприняли известие о регистрации в целом без особого страха. Поверив обещаниям об амнистии, данным накануне советским командованием, тысячи людей явились на регистрационные пункты и сразу образовали огромные очереди.
Поначалу людей регистрировали и отпускали по домам. Часть поместили в казармы, часть отправили по железной дороге в северные лагеря или на восстановительные работы на шахты Донбасса.
Но вскоре все изменилось. Спустя два-три дня после окончания первой регистрации была назначена новая, которая проводилась Особой комиссией 6-й армии и Крыма по регистрации. На этот раз подлежали регистрации уже не только военные и беженцы, но также буржуазия, священники, юристы и прочие непролетарии. Все военные, только что амнистированные, вновь были обязаны явиться на регистрацию, которая продолжалась несколько дней. Не явившиеся были арестованы, и затем сразу же после регистрации начались массовые расстрелы. Приказом Крымревкома №167 от 25 декабря 1920 г. была объявлена очередная регистрация, и все, кто пришел на нее, также подверглись репрессиям.

На этом закончим.

Фотографии и другой изобразительный материал из общедоступных источников.

Ю. Парамонов

Источники:
Сборник статей. Русская армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в северной Таврии
Генерал Врангель. Воспоминания. 1916-1920 гг.
Директивы Красной армии. Южный фронт
А. Венков. Донские казаки в боях на Перекопе в 1920 году
И. Калинин. Русская Вандея
В. Матасов. Белое движение
Н. Карпов. Трагедия белого юга
С. Мамантов. Походы и кони
Г. Раковский. Конец белых. От Днепра до Босфора. (Вырождение, агония и ликвидация)
А. Туркул. Дроздовцы в огне
С. Буденный. Пройденный путь
С. Балыков. Воспоминания о Зюнгарском полку
В. Даватц. На Москву
Т. Варнек. Воспоминания сестры милосердия
Я. Слащев. Крым, 1920
Я. Слащев. Лозунги русского патриотизма на службе Франции
Википедия